Снисхождение к злу очень тесно граничит с равнодушием к добру.
прочувствуйте эту тонкую нотку троллизма..
".. Из других наместников, изгнанных эллинами, царь Ксеркс никого не признавал доблестным, кроме одного лишь Бога из Эиона. Его царь непрестанно восхвалял, а сыновей его, живших в Персии, осыпал почестями. И действительно, в высшей степени Бог заслужил такие отличия. Осажденный афинянами во главе с Кимоном, сыном Мильтиада, он получил по договору позволение выйти [из крепости] и возвратиться в Азию. Однако Бог не пожелал воспользоваться этим (дабы царь не подумал, что он, как трус, спасает свою жизнь), но держался до последнего. Когда в крепости не осталось больше продовольствия, Бог велел сложить огромный костер; затем, заколов своих детей, жену, наложниц и слуг, бросил их тела в огонь[85]. Потом все золото и серебро из города он высыпал со стены в Стримон и, наконец, бросился сам в огонь. За этот подвиг, как это и подобает, персы восхваляют его еще и до сего дня..."
Вам не кажется, что Провидение весьма иронично?
".. Из других наместников, изгнанных эллинами, царь Ксеркс никого не признавал доблестным, кроме одного лишь Бога из Эиона. Его царь непрестанно восхвалял, а сыновей его, живших в Персии, осыпал почестями. И действительно, в высшей степени Бог заслужил такие отличия. Осажденный афинянами во главе с Кимоном, сыном Мильтиада, он получил по договору позволение выйти [из крепости] и возвратиться в Азию. Однако Бог не пожелал воспользоваться этим (дабы царь не подумал, что он, как трус, спасает свою жизнь), но держался до последнего. Когда в крепости не осталось больше продовольствия, Бог велел сложить огромный костер; затем, заколов своих детей, жену, наложниц и слуг, бросил их тела в огонь[85]. Потом все золото и серебро из города он высыпал со стены в Стримон и, наконец, бросился сам в огонь. За этот подвиг, как это и подобает, персы восхваляют его еще и до сего дня..."
Вам не кажется, что Провидение весьма иронично?